Порожденный агонией священного королевства Нотл, первым, что увидел Huskar, открыв глаза, был щедрый жрец теней Dazzle, накладывающий на него таинственное заклинание. Вопреки древним обрядам ордена Дезун, душа Huskar была спасена от вечности, но, как и все, столкнувшиеся с Нотл, он обнаружил в себе необратимые изменения. Более неподвластная смертной плоти, его собственная кровь обратилась в источник невообразимой силы, каждая пролитая капля с лихвой возвращалась лютой, горящей энергией. Однако этот новообретенный дар привел в ярость Huskar, ведь ради его спасения из Нотла, Dazzle лишил его места среди богов. Он был лишен своего собственного священного жертвоприношения. Со временем старейшины ордена собрались увеличить свое влияние и решили, что Huskar станет устрашающим средством в их кампании. Однако перспектива стать лишь орудием ордена, что отказал ему в его родовых правах, повергла его в еще большее уныние. Как только на горизонте возникли первые огни восходящей войны, он покинул отчий дом, чтобы найти новых союзников, никогда не прекращая поисков достойной цели, чтобы выпустить наружу силу, которую способно дать его абсолютное самопожертвование.
Еще будучи рядовым бугаем в армии Красного тумана, Могул Хан мечтал о звании генерала Красного тумана. Битву за битвой он самыми кровавыми способами доказывал собственное превосходство. Его стремительному взлету по карьерной лестнице не раз способствовало то обстоятельство, что ему ничего не стоило обезглавить своего начальника. Во время семилетней кампании на Тысячеболотье, он отличился в кровопролитных бойнях, а звезда его славы засияла еще ярче, в то время как число его соратников неизменно сокращалось. В ночь величайшей победы он провозгласил себя генералом Красного тумана и взял себе высший титул — Axe. Однако, в его отряде теперь не значилось ни одного воина. Много бойцов были повержены врагом, но и от лезвия Axe погибло ничуть не меньше. Стоит ли говорить, что большинство солдат ни за что не переманить под его знамена. Но Axe это нисколько не смущает, ведь он знает, что в бою можно положиться только на самого себя.
На полях Вечной бойни, далеко на юге от Квойджа, тучная фигура упорно трудится под покровом ночи — убирает, а затем расчленяет, потрошит, сгружает в кучи конечности и внутренние органы павших. И все это лишь для того, чтобы на следующее утро бойня могла повториться. В том проклятом мире, ничто не разлагается само по себе — мертвецам никогда не суждено вернуться обратно в землю, и не важно, насколько глубока могила. Окруженный стаями птиц-падальщиков, которым нужны порезанные кусочки трупов, Мясник Pudge упражняется с лезвиями, которые затачиваются от резки трупов. Вжик-вжик-тух. Плоть отсекается от костей, связки и сухожилия отрываются как кусочки мокрой бумаги. И хоть у Pudge всегда было пристрастие к мясницкому ремеслу, со временем тучный здоровяк полюбил и то, что получается, когда он заканчивает работу над трупом. Сначала кусочек мускула там, глоточек крови... Вскоре Pudge уже вгрызался в тела самых крепких существ подобно грызущей кость собаке. Даже те, кто не питает страха перед жнецом Смерти, предпочитают не связываться с Мясником.
В подземельях Деварк когда-то был заточен мстительный волшебник, планировавший побег. В одной клетке с ним было заключено бормочущее создание, известное под именем N'aix — вор, проклятый Ужасным советом на долголетие для того, чтобы его пожизненное заключение за кражу и мошенничество стало для него очень страшным наказанием. Спустя многие годы, когда кандалы уже начали ржаветь, психическая ясность заключенных гаснуть, оказалось, что в памяти N'aix не осталось ни единого воспоминания о его прошлой жизни, и он уже не мечтал о побеге. Волшебник, увидев в нем прекрасное подспорье для побега, наложил на него заклинание Инвазии и заключил свою жизненную силу в тело N'aix, желая пожертвовать самим N'aix в акте его гнева, в то время как сам бы маг вернулся в свое тело и убежал в общей сутолоке. Но вместо этого, разум мага попал в такой вихрь безумия, что он забыл о своих планах и воле. Сведенный с ума потоком свежей жизни, N'aix очнулся от безумных кошмаров и повиновался бесформенному голосу, наполнившему его череп, у которого было только одно желание — сбежать отсюда. Именно в этот момент родился душегуб Lifestealer. Создание направило свой разум на охранников подземелья и солдат, повелевая открыть замки и убить всех их друзей, постепенно приближаясь к выходу из темницы и питаясь их жизнями. Lifestealer всё еще носит сломанные кандалы в качестве предупреждения, что никто не посмеет задержать его, но внутри он всё равно остается тем же узником. Два разума унаследовали одну форму — форму безымянного существа порочной хитрости и Мастера, чьему голосу подчиняется это существо
